Общественная мысль при Петре I

Но большая часть населения России оказалась по другую сторону реформ. Преобразования, являясь непонятной коренной ломкой многовековых обычаев, сопровождались к тому же новыми государственными повинностями, доводили принудительный труд народа до крайнего напряжения. Государственные тягости не были диковинкой для народа, но раньше за них винили не самого царя, а правительственный аппарат. Пётр вёл странный, с точки зрения патриархального общества, образ жизни: водился с иностранцами, колокола, после нарвского поражения, стал снимать с церквей и переливать в пушки, то есть впервые в истории российской монархии, спустился с заоблачных высот, добровольно лишил себя ореола неземного величия. Всё это возбуждало ропот, недоумение «Да подлинный ли это царь?».

Иноземное платье, брадобритие и тому подобные новшества затрагивали религиозные чувства средневекового русского общества. «Какой он нам, христианам, государь! Он льстец, антихрист, рождён от нечистой девицы…», - такие настроения тоже были не редкостью на начальном этапе реформ. Народное внимание было обращено не на те образовательные интересы, которые старался удовлетворить Пётр, а на те противоцерковные и противонародные замыслы, которые чудились суеверной мысли в его деятельности. Однако, по мнению С.М. Соловьёва, «все неудовольствия, которые обнаруживались в разных сферах, не были, однако, довольно сильны, чтобы произвести восстание и помешать хоть на время делу преобразования. На стороне преобразования были лучшие, сильнейшие люди, сосредоточившиеся около верховного преобразователя».

Высшие классы общества, стоявшие ближе к преобразователю, могли лучше понять смысл реформ и содействовать ей. Пётр группировал вокруг себя талантливых незнатных людей, которых своей монаршей волей жаловал в дворянство. Среди этих людей было значительное количество иностранцев – Шафиров, Ягужинский, Девиер, Остерман, Миних, Брюс, - многие из которых не были расположены рвать связи с западноевропейским миром и своим образованием кололи глаза невежественной русской знати.

Отсюда, продолжает Соловьёв, «то сильное, всеобъемлющее движение, которое увлекало одних и не давало укореняться враждебным замыслам других; машина была на всём ходу; можно было кричать, жаловаться, браниться, но остановить машину было нельзя».

Другие статьи:

Каким образом становятся возможны и происходят социокулыурные изменения
В процессе функционирования такой системы как культура в различных ее элементах и подсистемах формируются и накапливаются противоречия. Система оказывается разбалансированной и дает сбои, усиливаются дезинтеграционные тенденции. Может сло ...

Состав, структура, функции погребального обряда
С самого начала выяснения общей структуры обрядовых актов – с определения границ обряда, его начала и конца – можно встретить разнообразные традиционные представления. Обыкновенная продолжительность позднейшего погребального обряда – год, ...

Русский авангард его цели и устремления
Русский авангард 1910 - 1920-х годов отныне и навеки мы называем “Классический русский авангард”. После “Классического авангарда” наступила эра выжженной земли, она закончилась со смертью Сталина. Второй русский авангард существовал 30 ле ...